871
Сорок лет – это много или мало? Что приходит на ум в этой горькой глубине, когда ты отпускаешь артрит бродить под аккомпанемент учащенного дыхания? Клубок пряжи опыта, увядшие мечты или слепые воспоминания? Позавчера я чуть не отдал богу душу! Пока Кристина гуляла по Барселоне, изучая творения Гауди и Луи Виттона, я решил остаться в отеле и поработать. Спустился в ресторан, заказал тарелку рубиновых листьев хамона, овощной суп и вкуснейший хлеб с тертыми помидорками под золотым маслом олив. Все с аппетитом съел и продолжал работать осторожно посасывая обжигающий чай с цветочным медом. Минут через 30 в животе кольнуло. Я не обращая внимания на такие мелочи, продолжал работать. Затем снова, но сильней. Я нахмурил брови, отложил блокнот и опустил глаза на живот.
Рези продолжились и я не на шутку испугался. Попросив счет, я мангустом метнулся в номер, проглотил желтую горошину но-шпы (всегда с собой вожу после Тайланда 2008 года) и резь утихла. Перекрестившись на всякий случай, я сел на террасу, закурил сигару и выложил сторис «Я отравился». И только я мысленно поблагодарил пылающий закат, создателя, шум моря, и саму Барселону за то, что все обошлось и я не потревожил темного зла спавшего во мне, как кольнуло еще раз, но в спине. Я уселся поудобней, думая, что затекло, но боль усилилась. Затем резко кольнуло в груди, чуть ниже «солнышка». Здравый смысл подсказал, что это явно не отравление. За 10 минут грудь и вся правая часть спины разорвалась от резкой боли. Я еле встал. Сил едва хватило, чтобы открыть тяжелую сдвижную дверь террасы, и роняя пену с губ, совершенно не чуя под собой ног, я поплелся опираясь на стены к кровати, слыша как крупа моего времени роняет свои последние зерна.
Как Ленин в шалаше, весь вечер я корчился от боли в надежде, что пройдет, потом всю ночь, и только на утро, когда судьба занесла над моей головой пылающий меч Немезиды, попросил Кристину "Крупскую" вызвать мне врача.
За это время, лежа в кровати и скуля от боли я понимал, что все это не просто так.
Над головой летали тени прошлого, в шуме моря мне слышался смех обманутых женщин, а в сердце, где раньше пылал огонь, лежали едва тлеющие головешки, потушенные мочой моей истерзанной судьбы.
Врача я увидел в 11 утра следующего дня, после 16 часов адских мучений. Это была худенькая девочка, брюнетка, на вид лет двенадцати. Над маской блестели миндалины глаз. Измерив температуру и давление, она внимательно выслушала через стетоскоп мое сердце, задала несколько вопросов: что ел, чем болел, сколько лет? Затем взглянув на меня змеиным взглядом, сказала, что выпишет рецепт на 20 евро и что-то написав быстро ушла, побыв с умирающим примерно 10 минут. В итоге за вызов я заплатил 150 евро, за рецепт еще 20 и за лекарство 300 евро.